И только в оседлом мире, напомнил себе Олег, можетвозрастать настоящее волховство. И вообще, мудрость в седле теряется. Для неенужен мир, неторопливое существование. Мудрость и звериный нрав кочевниковнесовместимы.

Но сейчас на край возделанных полей надвигается несметнаяармия. Армия кочевников, копыта их коней снова превратят землю в камень, аследом грозно и неспешно, как сама смерть, идут скелеты и чудища черного мира!

Он поздно ощутил опасность. Спину ожгло болью, затем сильныйудар едва не переломил хребет. Небо и земля поменялись местами, замелькали.Воздух засвистел в ушах. Олег в панике попытался выговорить заклятие, не сразувспомнил крохотным птичьим умом, что заклятие действуют только в человечьейличине.

Выше мелькнула тень грифона.

С трудом выровнялся, почти сразу сверху ударило еще и еще.Он ушел круто вниз, вывернулся, наконец увидел, что на него сверху бросаетсякрупный молодой грифон. Могучий зверь блистал короткой золотой шерстью, что нескрывала могучее львиное тело. Все четыре лапы были угрожающе выставлены,длинные острые когти блестели, как ножи.

Еще выше летел целый табун грифонов. Они выглядели грознойтучей из золотых скал, блистали, воздух вокруг них искрился.

– Ящер вас забери, – проговорил Олег, слыша лишь хриплыйклекот. Его трясло от страха, но невозможно избежать схватки. – Летел бы каквсе… Или тебе надо перед кем-то покрасоваться?

Грифон снова вышел из полукруга, бросился на огромную птицу.

– Кто идет за шерстью, – сказал Олег, – вернется стриженым…

Он резко ушел в сторону, грифон пронесся рядом. Олегизвернулся, используя то, что он птица, а не тяжелый неповоротливый лев скрыльями, упал сверху, хищно ударил клювом.

Он сам удивился, с какой легкостью его когти вонзились вспину зверя. А череп треснул раньше, чем грифон успел повернуть голову.

Олег выдернул когти, тело могучего зверя понеслось вниз. Отстаи отделились еще трое, быстро заскользили, словно неслись по ледяной горке,к нему. Олег развернулся, грудью пошел навстречу.

Грифоны внезапно разлетелись в стороны. Ни один не рискнулмстить за погибшего сородича. Олег обескураженно оглянулся. Все трое как камнинеслись вниз, поворачивали с трудом. Чересчур тяжелые, если не успеют у земливывернуться, разобьются, как куски мяса.

Зато наверху крылья захлопали чаще, в стае звери были старшеи сообразительнее: поняли мощь невиданной птицы раньше, чем она сама.

Олег поглядел, как целый табун измочаливает крылья о воздух,спеша уйти от него, лютого зверя, как можно дальше, даже троих бросили, догоняттак догонят, с трудом перевел дух.

– Не куну кучка стоим, – пробормотал сипло. Сердцетрепыхалось, как овечий хвост, все еще не верил в случившееся.

В памяти была первая встреча с грифоном, когда впервые вышлииз Леса. Тогда этот зверь показался могучим и неодолимым. А сейчас разделался,как с простой вороной. И без волшбы.

Понять бы, подумал изумленно, что за личина на мне. Никогдане слыхивал о такой птахе. И в мудрых книгах ни слова. Да и на птаху не больнопохожа, скорее на летучую мышь, вернее, помесь ящерицы с кожаном.

Хорошо Мраку, подумал завистливо. Все ясно и просто. А тут,совестно признаться, сам себя не знаю. И чем дальше, тем больше не знаю.

Черный волк мчался неслышный и быстрый, как брошенный умелойрукой нож. С вершинки холма открывался страшный вид необозримого пространства,заполненного войском Ящера. Кочевники вырвались на горячих степных конях далековперед, впервые не обремененные повозками. От этого их голая мощь выглядела ещестрашнее.

Мертвецы шли следом, а за ними тяжело двигались странные истрашные звери. От их вида даже у волка, зверя далеко не робкого нрава, шерстьвстала дыбом.

Он сбежал в долину: не его дело обозревать, это лучше Олегус высоты его мохнатого полета. Зато волк лучше видит, кто идет, чем вооружен,даже подслушает, о чем гомонят дозорные, каково тайное слово для своих…

Внезапно с тоской подумал, что такому войску скрыватьсянезачем. Еще и напоказ выставят все свои ножи. Любой устрашится, без бояуступит дорогу. А попадется на дороге – сам отдаст все свое, еще и в плензапросится, только бы уцелеть.

Даже будь до конца света ночь длиной в его жизнь, все равновсем коням жилы не перегрызть, как и все тетивы не перепортить. А что надосделать, не ему придумать. Тут он, надо признать, недалеко ушел от Таргитая.

– На севере селения земледельцев, – сказал Олег. Он тяжелодышал, руки все еще держал разведенными в стороны словно крылья. – Войско Ящерадостигнет к вечеру, но кочевники ворвутся на их поля вот-вот…

Примчался огромный волк, грянулся оземь. Еще поднимаясь сземли, гаркнул зло:

– Что нам земледельцы!.. Ты о деле говори!

– Это и есть дело. Земледельцы на нашей стороне, – объяснилОлег. – Кочевники, опьяненные страстью к разрушениям, не замечают, что уже весьбелый свет помогают уничтожить. Если земледельцам помочь, они смогли быостановить конное войско…

Мрак покачал головой:

– А нам троим только и останется, что затем перебитьостальных. Людей, зверей, мертвяков, грифонов, самого Ящера…

Таргитай медленно поднял голову. Олега перекосило при видепевца. Брови Таргитая взобрались едва ли не на лоб, глаза выпучились, как убольшой болотной жабы. Как еще слюни не пустил!

– Я, кажется, понял, – сказал он торопливо. – Быстрее, мыеще можем перехватить!

– Кого?

– Спешите!

Он в мгновение ока оказался в перевязи с Мечом. Мрак неуспел подхватиться, как Таргитай уже кинулся, не оглядываясь, по уже раскисшейдороге. Мрак ухватил секиру и, пока Олег судорожно собирал вещи и бормотал,восстанавливая заклятия, огромными прыжками догнал Таргитая. Спрашивать нестал: любое решение, даже дурацкое, лучше, чем сидеть и как овца ждать конца света.

Грязь летела из-под сапог. Дорога кидалась под ноги,исчезала, будто за спинами мир уже начал исчезать. Но оттуда из небытияпришлепали торопливые шаги.

– Мрак, что с ним?

– Неисповедимы пути богов, – крикнул Мрак саркастически. –Но тебе виднее.

– Почему? Я не бог.

– Я тоже с богом только рядом сидел. С богиней! Но он тожечует. Аки волхв.

Олег замолчал, нахмурился, бежал ровно и сильно,перепрыгивая лужи. Мрак, который умел замечать не только звериные следы,дивился резким переменам в волхве. Только-только научился волшбе, сумелпробудить вещее чутье – редкий дар, не все волхвы умеют, – как уже избегаетпользоваться, находя такой дар чуть ли не оскорбительным для волхва. Да инапряжен всегда так, словно в одиночку сдерживает натиск Черных Сил.